Голубятня на желтой поляне - Страница 46

Они подошли к остановке – к бетонной площадке с кривым столбиком и ржавой табличкой. Стало пасмурно, ветер гонял по бетону сухую пыль.

"Зачем я здесь? – думал Яр. – Для ребят я только обуза…"

Подошёл обшарпанный валкий автобус. Почти пустой.

– Садись, Яр, иди вперёд, – сказала Данка. – Поедем.

"А куда? Что будет потом?.. Видимо, Тот был прав: надо было тогда, ещё на вокзале, уйти…"

На миг острое сожаление, что он здесь, а не на крейсере, обожгло Яра. Сзади нетерпеливо дышал Чита. Яр машинально шагнул в автобусную дверь. Навалилась давящая темнота. Яр отчаянно мотнул головой. Стало светло. Он оглянулся на захлопнувшуюся дверь автобуса: а ребята?

Автобусной двери не было. Была стальная дверь гермошлюза.

3

Капитан Виктор Сайский сидел в кресле прямо и смотрел мимо Яра. В стёклышках старомодного пенсне Сайского блестели крошечные отражения плафонов. Длинные веснушчатые пальцы Сайский держал на подлокотниках. Когда он говорил, указательный палец правой руки слегка поднимался и опускался – будто отмеряя слова.

– Ярослав Игоревич… При всём уважении и доверии к вам, я вынужден сказать, что вы поставили нас в крайне трудное положение…

– Именно? – спросил Яр. Он всё больше хотел спать.

Капитан беспокойно шевельнулся. Его худое лицо с блестящими залысинами и рыжеватой щёточкой волос на миг потеряло уверенность. И всё же он сказал твёрдо:

– При всей боязни оскорбить вас, должен прямо заявить, что вашу историю мы не можем принять всерьёз.

– Говорите только за себя, капитан! – звонко и дерзко вмешался второй штурман и разведчик Дима Кротов. Он сидел рядом с Сайским, но сейчас дёрнулся, словно хотел придвинуться к Яру.

Старший астронавигатор Олег Борисович Кошка, рыхловатый и нерешительный, возился в кресле, виновато уставившись в пол. Иногда шумно вздыхал.

– Я говорю от себя и от имени вверенного мне экипажа, – сказал Сайский. – Мы на суперкрейсере дальней разведки, а не в студенческом клубе, Кротов. Мы несём службу поиска и должны принимать за истину только доказанные вещи и явления.

– Где же я, по-вашему, был? – отгоняя сонливость и начиная злиться, спросил Яр.

– Я как раз и хотел бы услышать это от вас. Где вы были, когда отсутствовали на борту крейсера в течение сорока трёх минут?

– Это смешно, в конце концов… На кой чёрт мне развлекать вас сказками?

– Понятия не имею, – сухо, но искренне произнёс Сайский. – Очевидно, есть причины, о которых мы не догадываемся… Я, как капитан, настаиваю чтобы вы их изложили… или привели доказательства, что ваш рассказ – правда.

– Я привёл. Вот фотография…

Олег Борисович Кошка нерешительно поднял голову.

– Яр, голубчик, это же несерьёзно… Обыкновенные дети… Милые такие, весёлые, живые. Абсолютно земные ребятишки…

"И одного из них нет", – подумал Яр. И сказал:

– Они и есть земные.

– Вот видите, – отозвался Сайский.

– Я не в том смысле… Просто они такие же.

– Все это противоречит современным космологическим концепциям, – сказал Сайский.

– А мне плевать, что противоречит, – безнадёжно сказал Яр.

Сайский взял со стола снимок, долго разглядывал. Потом спросил:

– Почему же не сработал сигнал тревоги? Он реагирует на малейшее изменение нормальной обстановки. Вы говорите – пришёл мальчик. Сигнал должен был отозваться на появление постороннего лица.

– Игнатик не хотел шума, – сказал Яр не Сайскому, а себе.

Сайский помолчал. Яр взял со столика и снова бросил на него четырёхкопеечную монетку.

– Это – тоже обычная вещь? Таких никогда не было на Земле.

Веснушчатый палец Сайского забарабанил по твёрдому подлокотнику невпопад словам.

– Ярослав Игоревич… Я скорее готов предположить, что и монеты, и ваш костюм, и снимок, и даже пистолет системы "викинг" изготовлены специально… для такой вот инсценировки… чем поверить в существование вашей Планеты.

– Да зачем нужна Яру инсценировка?! – подскочил в кресле Дима Кротов. – Подумайте, капитан! З а ч е м?

Сайский снисходительно сказал:

– Не знаю. Может быть, для розыгрыша. Может быть, для сенсации. Или для создания какой-то своей научной версии. Может быть… В конце концов, я не могу прочитать мысли Ярослава Игоревича. Но мне легче заподозрить любого человека в любом умысле, чем поверить столь фантастическим объяснениям.

– Значит, – медленно проговорил Яр, – все эти вещи я приготовил заранее, а потом прятался в укромном уголке, чтобы создать "эффект отсутствия"?

– Это всё же правдоподобнее, чем…

– А сигнал?! – крикнул Дима. – Если бы Яр не ушёл с корабля, а просто спрятался, аварийный сигнал не включился бы!

– Вот и странно, – пробормотал Олег Борисович. – Пришёл мальчик – сигнал не включился. Исчез Яр – сигнал сработал.

– Значит, я перестроил и схему сигнала, – усмехнулся Яр. – В запломбированном отсеке… Да-да, это всё же правдоподобнее, ч е м… Знаете, Сайский, вы зря стали капитаном. По двум причинам: во-первых, ваша логика не в состоянии перешагнуть установленные рамки. Во-вторых, вы не верите людям.

– Как можно не верить честному слову скадермена? – воскликнул Дима.

Сайский не взглянул на иму. Он стиснул подлокотники и тихо сказал Яру:

– Могу ответить вам тем же: вы плохой скадермен… Если верить вам, вы ушли с корабля вслед за незнакомым мальчиком. Таким образом, вы без разрешения оставили корабль во время вахты. Покинули экипаж в рейсе, не обеспечив замены, и тем самым…

– Вы не учитываете обстоятельств! – вспыхнул Яр.

– И вахты не было, был автоматический режим, – вмешался Дима.